Любовь в облаках (СИ) - Страница 27

Я успела подползти только к краю плато, не представляя как я, ползущая тварь, смогу взмыть в небо, чтобы спасти, - мелькала единственная мысль: к нему, к нему, остановить, - когда дракон безжизненным камнем рухнул у основания скалы.

Мне больше не к кому было спешить и незачем. Я свободна. Я спасена. За мной прилетел папа. Дракон мертв и лежит не двигаясь. Отец стоит у меня за спиной и что-то шепчет, и обнимает. Я счастлива. А кто же тогда так отчаянно воет, кричит и шипит? И кто зовет чье-то смутно знакомое имя?

Огонь… огонь…

Кому понадобился огонь, когда я сгораю заживо?

И вдруг я вспоминаю… Аодх… Огонь – это Аодх… И он там, внизу, а я… И я рвусь из объятий отца и ползу по скале, цепляясь непослушными пальцами. И кричу ему вниз, что он снова солгал! Он ведь обещал танцевать для меня! Он уверял, что выбор за мной, а не за глупой смертью!

Но он так далеко от меня, и я склоняюсь ниже и еще чуть-чуть, подползаю к краю, чтобы до него докричаться. И падаю вниз с ядовитой улыбкой. Вот теперь-то он меня точно услышит…

Глава № 10. Выбор

Сквозь слезы я не видела плети, которой отец обхватил меня, но почувствовала ее обжигающее прикосновение. Рывок – и вот я снова на плато, не в силах перевернуться на спину, жадно хватаю воздух и все равно задыхаюсь. Единственное что удалось – немного подтянуться на расцарапанных до крови ладонях и посмотреть вниз, туда, где упал дракон. Отсюда он казался не авантюриновым, а цвета неба в бурю, и тем страннее воспринималась оглушительная тишина вокруг.

Ни шелеста листьев кровожадного курнабуса, ни взмаха залетной птицы, ни звона ручья… Ни единого звука не было, словно все сговорились, словно вынесли приговор, предали.

Я попыталась приподняться, но ноги бревном потянули вниз, а руки дрогнули и бессильно согнулись в локтях.

Не могу.

Встать не могу, пошевелиться, вытереть бесполезные слезы с щек.

- Доди, - пальцы отца прикоснулись к спине, и я дернулась от вспышки боли. – Доди, - повторил он, и бережно приподняв, уложил на колени к себе.

- Плохо, - шепнула я.

- Что плохо? – он беспокойно начал обследовать мое тело, вызвав новый приступ боли.

- Так плохо видно, - пояснила я, и он убрал от меня плети, которыми все еще обнимал, сменив демоническую сущность на человеческую. Заправил длинную челку мне за ухо, вытер слезы.

Для меня он в любой сущности оставался родным и близким и самым любимым, но я знала, как ему не по душе этот облик. Считал, что в образе молодого мужчины не все, поддавшись стереотипам, заметят его драконью мудрость. А мне нравилось видеть его таким – темноволосым, стройным, жилистым, высоким, а мудрость вне зависимости от его желания читалась в глазах. Они оставались одинаково демоническими и древними в любой ипостаси.

- Лучше?

Я кивнула. Говорить было тяжело, словно меня заставили проглотить горсть песка и не позволили запить водой. Но отец поймет, он всегда меня понимает.

- Ты не хотела, чтобы я убивал его.

- Да.

Закрыть бы глаза и спать, спать, но нет времени на такую роскошь.

- Он… - попытка пошевелиться выстрелила новой болью в лопатках.

- Лежи, - приказал отец. – Жив пока. И прекрати болтать, на это уходит много сил, а они, если надумаешь спасать того дурня, тебе ох как понадобятся.

Я знала, что он слышал меня во время битвы, вот только понять не могла: почему не остановился, а продолжал избивать?

- Ты правда думаешь, что я мог остановиться?! – возмутился отец, легко считав мои мысли. – Любопытно. И это после того, как он заставил тебя расхаживать перед ним голой?!

Еще раз о драконьей деликатности – для тех, кто забыл.

Вообще-то папа не лез в мое личное пространство, но если мне нельзя говорить, а ментальная связь забирает еще больше сил, чем язык – это единственный вариант общаться. Чтение мыслей для отца – такой же пустяк, как и для Аодха, куда серьезней способность видеть прошлое и будущее любой сущности, если это имеет к папе хоть какое-то отношение. А так как я имею к нему отношение самое непосредственное, логично, что он увидел эту историю с подарками Аодха.

- Хороши подарки! И не только этот, подпирающий сейчас пузом землю, но и еще один хвостатый на тебя голую пялился!

Теперь понятно, к чему была жестокая порка дракона, и разубеждать отца, что я простила, бессмысленно. Он не простил. Он злился. Он имел право на месть, и он им воспользовался.

- Вот-вот, - отец сурово сдвинул брови, а я невольно улыбнулась, несмотря на боль, на опасения, что похититель мертв, и боязнь даже думать, почему я не могу пошевелиться.

Мой папа рядом. Он со мной, и больше ничего плохого не случится. Вот выберемся, вытянем дракона в этот мир и…

И что?

Вернуться в Анидат? Просить отца, чтобы разрешил пожить у него, пока у меня вырастут крылья? А дальше? А… Аодх?

- Понятно, - поворчал отец, - успел он, значит…

Я покачала головой. Нет! У нас ничего такого не было!

- Да знаю я! – отмахнулся отец. – Думаешь, дракон бы еще дышал, если бы посмел тебя хоть когтем тронуть?

Ну… вообще-то… когтем тронул… и не только, но… поцелуи не считаются, да?..

Ой, мамочки! Черные глаза отца побелели – явный перебор с откровениями на сегодня. Не думать! Не думать! Не думать о поцелуях с Аодхом! И тем более о том, что мы вместе спали. То есть… в одной пещере… и с нами были другие драконы! Так что все было прилично!

- Ага, я бы поучил кое-кого приличиям…

И взгляд такой многозначительный.

Но я ведь не по собственной воле!

- Вот как?

Да! То есть… Не надо его убивать, пожалуйста. Я, конечно, не рвалась замуж за авантюринового, и вообще моя позиция на счет замужества давно известна, но… А правда, что жены драконов не занимаются домашним хозяйством?